Разбудил меня своей ультразвуковой песней комар, вышедший из своей зимней спячки.
«Вставай, - говорит. У тебя сегодня большие планы.»
Я отмахнулось от его назойливого многоголосья, не сразу сообразив, что вторит ему соседка сверху. Знаете, бывают такие высокие женские голоса, сверлящие мозг?
Песня закончилась внезапно: комар пал от моих аплодисментов, соседка, видимо, ушла на работу.
Я снова забралась под одеяло и начала размышлять о больших планах. Впрочем, не такие уж они и большие, просто многоходовые, от чего я уже, честно сказать, довольно отвыкла.
И вспомнился мне почему-то один осенний вечер из моей институтской жизни. Был легкий дождь, характерный для Львова тех времён, но город был почему-то не серый, а цвета охры, причём охры золотистой, а вовсе не светлой, как вы могли подумать. Мне было грустно-грустно: я по натуре, скорее, Пьеро, просто оптимистичный. И вот шла я печально по печальному от дождя городу в осенний, полный печали, месяц. Улиц, на которые я попала, я не знала совершенно, просто шла, ведомая своими девичьими печалями.
А у Львова есть странная особенность: ты можешь идти в любом направлении, но как бумеранг, вернёшься в начальную точку. Я рассказывала мужу об этом эффекте, он всегда снисходительно соглашался, пока сам не попал во Львов позапрошлой зимой. Мы выходили на прогулку и размышляли: пойти ли нам налево или направо, а поразмышляв, шли и туда, и в противоположную сторону, но в результате оказывались в одном и том же месте. Что-то из области: «все дороги ведут в Рим». Хотя до Рима мы и не добрались, но Львов, скажу вам честно, тоже очень хорош.
Так, возвращаюсь к той давней осени с печальными девичьими улицами, по которым я бродила, шурша кленовыми листьями и ловя капли тёплого не по-осеннему дождя. Прохожих почти не было, или я просто их не замечала, а может, и были, но я их не запомнила, но вдруг навстречу мне попалась сухонькая невысокая пожилая женщина, которая негромким голосом задала мне вопрос. О чем она спрашивала, уже не вспомнить, но сама картинка стоит перед глазами ярко и четко. Она спросила, я ответила, не выходя из своего девичье-осеннего сплина, на автопилоте, и пошла дальше. И только отойдя на приличное расстояние, я вдруг осознала и застыла, оглянувшись. Мне стало страшно. Женщина обратилась ко мне по-польски, я по-польски и ответила.
Языка я не знала, польский никогда не учила, только общежитский радиоприёмник что-то рассказывал во время выполнения мной заданий и пел свои польские песни. Так что, если покопаться хорошо в глубинах своего подсознания, то можно отыскать ох, как много чего. И понять, почему ты понимаешь не только вопрос пожилой пани, но и песню ультразвукового комара.
«Вставай, - пел комар. У тебя большие планы на сегодня».
Впрочем, об этом я уже вам рассказала.
Прервав овацией комариную песню и сделав вид, что я не понимаю комариного, я забралась под одеяло с чашкой горячего чая, чтобы написать вам, дорогие, что надо вставать, покидать одеяло, день начинается, и весна, и планы, и доброе утро!
